Тема насилия всегда неприятна и пугает, особенно если речь идет о детях. Вместе с тем, говорить об этом важно и нужно для того, чтобы каждый человек мог помочь, а при необходимости распознать насилие и сообщить в соответствующие службы.
Насилие в отношении детей существует во многих семьях, в разных странах, и совершенно не зависит от культурного уровня, этнической принадлежности, образования и дохода взрослых.
Многие родители воспринимают формы эмоционального и физического насилия в черте дома как некую культурную норму: «Нас били, и ничего, выросли же хорошими людьми. Вот и я из тебя человека сделаю». Многие воспринимают буллинг в школе тоже как норму. «Травля – это нормально, это школа жизни. Так закаляется характер!».
Насилие над ребенком может осуществляться систематически (травля в школе, жестокость дома) и приводить к формированию «комплекса жертвы». Пострадавший от стихийного бедствия может обратиться за помощью, но у ребенка с комплексом жертвы формируется стойкое ощущение – он виноват сам и не заслуживает поддержки.
Дети убегают, прячутся, хотят спастись, но в этом чаще всего нет смысла. Они вынуждены постоянно вступать в контакт со своими обидчиками и чувствовать угрозу. Последствия насилия имеют долговременный и отсроченный эффект, называемый посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), который тяжелейшим шлейфом годами тянется за ребенком, пережившим насилие.
В 50% случаев дети становятся жертвами сексуального насилия именно со стороны родителей или ближайших родственников. Самое страшное, что другие члены семьи могут быть в курсе и покрывать насильника (молчать и ничего не предпринимать, скрывать, не подтверждать ребенку обоснованность его переживаний («ты преувеличиваешь, ты оговариваешь приличного человека, не выдумывай»). В большинстве случаев, дети не сообщают никому о том, что происходит, так как не знают, что можно об этом сказать кому-либо и кто им может помочь.
Переживший насилие ребенок или подросток чувствует страх, замешательство, стыд, бессилие. Часто винит себя и воспринимает как первопричину случившегося. Насилие сексуального характера оказывает мощнейший стресс и может вызывать психическое расстройство у детей.
Особенно опасно сексуальное насилие тем, что оно во взрослой жизни может проявиться психосоматическими заболеваниями, потерей самоуважения, непринятием своего тела, психическими расстройствами, попытками суицида, зависимым поведением, проблемами в сексуальных отношениях, повторным насилием (мужчины, подвергшиеся насилию в детстве, в дальнейшем совершают его сами. Женщины, подвергшиеся насилию в детстве, в дальнейшем снова оказываются в роли жертвы).
У детей, подвергшихся насилию, может развиваться два синдрома. Стокгольмский синдром: ребенок оправдывает жестокое отношение к себе собственным плохим поведением или ситуационной необходимостью родителя.
Как правило, дети, страдающие стокгольмским синдромом, никогда не жалуются на родителей-обидчиков, также оправдывают их поступки и ищут проблемы в себе. Постепенно жертва насилия испытывает невротическую привязанность к агрессору, страх сменяется симпатией к насильнику, могут появляться аргументы в его защиту, а порой к его поддержке, оправданию. Происходит идентификация с агрессором, которая как бы уравнивает, тогда у ребенка нет чувства унижения и беспомощности, которые для его психики более разрушительны. Но вспоминая свою беспомощность, организм хочет избавиться от боли, поднимая волну гнева, а поскольку у ребенка уже имеется стратегия не защищаться, то она может трансформироваться в агрессию, которая будет направлена на более слабый объект. В дальнейшем такие дети сами воспроизводят насилие.
Почему дети молчат? Защищают обидчика, поскольку испытывают любовь, привязанность к нему. Ребенок будет скрывать от посторонних факты, которые могут негативно отразиться на его родителях. Под гнетом вины дети берут на себя ответственность за происходящее. Стыдятся быть жертвой, ведь другие начнут их презирать, если узнают (я плохой, ужасный, все от меня отвернутся), поэтому лучше держать язык за зубами.
Запускаются защитные механизмы психики: отрицание, диссоциация. Пытаясь отдалиться от травмирующей боли, ребенок убеждает себя в том, что ничего страшного не случилось, и он в безопасности. Он не доверяет взрослым, может быть не знаком с доверительными отношениями и не ждет от взрослых ничего хорошего, поэтому относится к ним с опаской, не знает к кому обратиться за помощью и поддержкой. Из-за комплекса жертвы чувствуют свое бессилие и беспомощность.
Синдром выученной беспомощности может возникать из-за повторяющегося насилия, которое ребенок обычно не в силах остановить по объективным причинам. Став взрослым, он может неосознанно следовать этой модели поведения в других отношениях. Например, не стремится разорвать отношения с абьюзивным, подавляющим партнером.
К диагностическим маркерам сексуального насилия над ребенком в семье относят следующее.
Повышенная тревожность ребенка (ребенок не находит себе места, не может успокоиться, выспаться, вздрагивает от резких движений).
Наблюдаются проблемы со сном (бессонница, ночные кошмары, а иногда чрезмерная сонливость).
Расстройство пищевого поведения (снижение аппетита, которое способно привести к анорексии, или, наоборот, обжорство, булимия).
Апатия, безразличие к вещам, которые раньше вызывали живой интерес.
Трудности в учебе, снижение когнитивных способностей и мотивации.
У дошкольников на фоне ПТСР обнаруживается регресс развития: упрощается речь, игра, исчезают ранее усвоенные навыки самообслуживания, гигиены. Нарушения эмоциональных, волевых функций проявляются замкнутостью, капризностью, раздражительностью. Возникают проблемы социализации, социальной адаптации. Тяжелые формы сопровождаются иллюзиями, галлюцинациями, отражающими отрывки травмирующей ситуации.
Появляются речевые нарушения (мутизм, заикание, ситуативная немота). Постоянное эмоциональное перенапряжение может приводить к развитию церебрастенического синдрома – комплекса симптомов истощения нервной деятельности. Ребенок быстро утомляется, старается избегать физической активности, плохо концентрируется. Постепенно появляются функциональные нарушения со стороны сердечно-сосудистой, эндокринной, пищеварительной системы. Частыми симптомами являются ночной энурез, вялость, слабость, сонливость, эпигастральные, головные, сердечные боли.
Симптомом может быть увлечение ребенка видеоиграми, где преобладают убийства и жестокость, возможно, так он пытается перенести боль от пережитой травмы на онлайн-персонажей.
У подростков может наблюдаться депрессия, пессимистичные настроения в отношении будущего, сопровождающиеся печалью и неспособностью испытывать приятные ощущения. Тяжелая депрессия, как правило, сопровождается чувством униженности, состоянием чрезвычайной уязвимости и ощущением вторжения в их «интимную» зону. У детей, переживших физическое или сексуальное насилие, глубокая депрессия часто сочетается с саморазрушительным поведением в таких формах, как причинение увечий самим себе, суицидальных реакциях, суицидальных попытках и желаниях.
У детей, жертв насилия, может наблюдаться рискованное поведение: намеренный поиск приключений, опасных для здоровья и жизни, гуляние по ночам в подозрительных местах, употребление алкоголя, психоактивных веществ. Они не всегда готовы думать и говорить на определенные темы, чувствуют свою беспомощность в вопросах полового воспитания. Ребенок может жаловаться на то, что его кто-то потискал, шлепнул, погладил, а взрослые часто отвечают: «Ничего страшного, не выдумывай, и не надо себя накручивать».
Дети, пережившие насилие, вырастают всегда более настороженные. Они всегда ждут нападения и готовы защищаться. Но защищаются все по-разному. Это зависит от темперамента самого ребенка и той степени давления, которые он испытывал на себе в детстве. Например, у кого-то во взрослой жизни это может проявляться в виде излишнего контроля, вспыльчивого характера, стремления к независимости, страхе уязвимости. У других, это подавленные эмоции, склонность подчиняться, терпеть насилие от партнера. Практически всегда и у тех, и у других есть какие-либо зависимости: эмоциональная, алкогольная, никотиновая или другие. Но практически всех объединяет нелюбовь к себе.
Все те чувства, которые испытывал ребенок во время насилия, остаются с ним во взрослой жизни. Ребенок не может противостоять значимому взрослому человеку, поэтому его психологические защиты вытесняют невыносимые для него эмоции и чувства. Часто он не может даже психологу говорить об этих чувствах, но может наблюдаться стремление ребенка пережить травмирующую ситуацию вновь, травмирующий сюжет может воспроизводиться им в рисунках, играх, сочиненных историях.
При отсутствии своевременной диагностики и адекватного лечения посттравматическое стрессовое расстройство у детей может стать хроническим, осложняться развитием вторичной депрессии, появлением обсессивно-компульсивного, панического расстройства. По мере взросления возникает риск патохарактерологического, психопатического развития личности, наблюдается замкнутость, тревожность, озлобленность, агрессивность.
Трудности диагностики посттравматического стрессового расстройства связаны с ограниченностью вербальных возможностей детей, склонностью родителей недооценивать симптомы ребенка, поэтому лечение ПТСР предполагает работу с детским психологом и психотерапевтом – специалистами, помогающими осознать, пережить, отпустить травмирующие события.
При посттравматических расстройствах всегда используется комплексный подход, главный упор в котором делается на психотерапию. Сроки лечения зависят от степени развития ПТСР, запущенности состояния. Желательно, чтобы детей с посттравматическим стрессовым расстройством лечил опытный специалист. Иногда на ранних стадиях ПСТР прогноз благоприятный, расстройство можно устранить комплексной психотерапевтической помощью, дополненной приемом медикаментов. При повышенном уровне тревоги, суицидальных наклонностях, безволии, страхах назначаются транквилизаторы, при депрессии – нейролептики, против апатии и заторможенности назначаются антидепрессанты. Хроническая форма синдрома тяжелее поддается лечению – развиваются осложнения, происходит психопатизация личности. Патологические изменения более стабильны, требуют длительного врачебного контроля.
Чтобы помочь ребенку справиться с травмирующим опытом, первое, что нужно сделать – обеспечить ему безопасную среду, чтобы на опыт насилия накладывался опыт безопасности. Ключевая фигура в этом контексте – фигура безопасного значимого взрослого, который защитит его, четко обозначит, как с ним можно поступать, а как нельзя, «об которого ребенок сможет излечиться».
Список литературы
- Пушкарев А. Л. Доморацкий, Е.Г. Посттравматическое стрессовое расстройство. М. : Институт психотерапии, 2000.
- Роджерс К. Консультирование и психотерапия. М. : ЭКСМО-Пресс, 2016.
- Сведкин К. И. Сексуальное принуждение детей. Реабилитация и терапия. СПб.: Питер, 2001.
- Тарабрина Н. В. Практикум по психологии посттравматического стресса. СПб.: Питер, 2001.
- URL:https:www.//spirit.by/articles/psihologicheskie_posledstviya_nasiliya_nad_det_mi (дата обращения 17.10.2022)
Ведущий специалист, психолог
отдела работы с приемными семьями С.Н. Катичева
Начальник отдела работы
с приемными семьями Н.И. Некрасова